Теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьем, чем 23 года назад. У нас есть теперь союзники, …Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен черт, как его малюют.

Как только в моей душе шевельнется и вскипит досада или раздражение — значит, передо мной хороший человек или в чем-то хороший человек. На действительно плохих людей не раздражаются по определению.

Если б я его слушал слишком долго, он подрыл бы мой фундамент. Я понимаю, что он прав, но я ведь уже говорил вам: если хочешь двигаться вперед, если хочешь жить, ты не можешь позволить себе такое мышление. Ну конечно, он прав! Вот я бы поменялся однажды с ним местами, счастье-то какое! И к чему бы привели все мои старания? Я — юрист. Ну и что? Да только то, что я не художник, как вы изволили сказать, и догадываюсь, что все мои беды в том и заключаются, что никак не могу смириться с тем фактом, что я всего-навсего еще одно ничтожество…

На улице идет дождь. Не моросит. Но и не строит из себя ливень. Он просто идет. Идет по крышам, по пустым скамейкам, по асфальту, по зонтикам, по листьям, по крышам машин, ну вообщем идет везде, где ему хочется и куда можно зайти. По улице идет Он. На нем костюм и туфли от знаменитых Кутюрье, над головой огромный черный зонт, в руке красивый кожаный портфель. Идет… ругая лужи, которые могут навредить его туфлям; ругая дождь за то, что приходится нести этот здоровенный зонт, вместо того, чтобы св…
… показать весь текст …

Человек навыдумывает себе бог весть каких историй и носится с ними полжизни; не важно, что все это россказни и небылицы, главное — «мое», и точка. Мало того, он еще и гордится этим. Он даже счастлив. Так может продолжаться до бесконечности. Но вот в один прекрасный день что-то ломается в этой громадной машине грез — бац, — разрывается ни с того ни с сего; человек и в толк не возьмет, как это вдруг вся эта небывальщина уже не в нем, а перед ним, словно бред постороннего, только этот посторонний и есть он сам.

Не отдавайте родителям детей на постоянное воспитание, только временно они могут помочь. Нет безвыходных ситуаций!
Тяжело жить с «непонимающими поколение», появиться подмена понятия и любви, кто же в действительности родитель.

Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?
Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим.

Война… это когда ты умер… это тогда когда победа тебе не важна .Мир …это вся твоя жизнь …ты всегда на грани двух бесконечностей …миг …и смерть.

Пожертвование. Большое пожертвование в случае выбора предпочитается
малому: ибо за большое пожертвование мы вознаграждаем себя самовосхищением,
что для нас невозможно при малом.

Знаете где настоящий Ад? Он в вашей голове.

Одиночество… высшее благо для мудрых где даже горечь сладка.

Творчество! Вознесение к высям! Преодоление себя. Прыжок выше головы. Ракетой взмыть в небеса, схватить раскачивающиеся веревочные лестницы, взойти на стены, весь мир как трофей, как скальп у пояса, всполошить ангелов в их эфирных норах, погрузиться в звездные глуби, ухватить кометы за хвост. В таком экстазе писал об этом Ницше, и вот — вперед, в зеркало и смерть среди корней и цветов. «Ступени и мнимые ступени» 54 , — написал он, и внезапно разверзлась бездна, и мозг подобно алмазу рассыпался в крошки под дробящим молотом истины.

Моя любовь как Вселенная, она постоянно расширяется.

Если дом, это вовсе не дом, но люди,
Те которые пусть не всегда, а рядом,
Я давно позабыла родные стены,
Не встречают меня в его окнах взглядом.

И не мне открывают с улыбкой двери,
Накрывают на стол и садятся слушать,
Про мои совершения и потери,
И не мне говорят: «Завтра будет лучше».

Просто люди… они ведь такие люди.
Ты сегодня им свой, дорогой и ближний,
А потом заменимый и маловажный,
Позабытый и изгнанный ими ты же.
… показать весь текст …

17 марта 1945 года генерал-лейтенант Курибаяси Тадамити, командующий японскими войсками в Иводзима, перед тем как броситься в атаку на противника с оставшимися у него восьмюстами солдатами, послал по ради в Генеральный штаб три танка. Вот одна из них:
Враг не разбит, я не погибну в бою,
я буду рожден еще семь раз, чтобы взять в руки алебадру!

Мозг не может уследить за изменяющимися изменениями; в мозгу ничего нет, ничего не происходит, только ржавеют и снашиваются клетки. Но в разуме беспрестанно создаются, рушатся, соединяются, разъединяются и обретают гармонию целые миры, не поддающиеся классификации, определению, уподоблению. Идеи — неразрушимые элементы Вселенной Разума — образуют драгоценные созвездия духовного мира. Мы движемся в орбитах этих звезд: свободно — если следуем их замысловатым чертежам, через силу и принужденно — ес…
… показать весь текст …

Ида Верлен. Как ей пристало это имя! Все в ней соответствовало красивому сочетанию этих звуков: красота, самоуверенность, непостоянство, изнеженность, избалованность. Изящна, как севрская куколка, только локоны цвета воронова крыла да несколько папуасский выверт души. Если только у нее вообще имелась душа. Живущая лишь ради своего тела, своих ощущений, своих желаний, она и являла собой только тело, а ее замашки мелкого, взбалмошного тирана бедняга Вудрафф толковал как проявление невероятной силы характера

Он даже гордился своей непредубежденностью, своей способностью оправдать любую глупость, жестокость, вероломство и извращенность. Он легко соглашался с тем. что любой человек в глубине души подлый, бессердечный, своекорыстный сучий ублюдок;

Почему так трудно найти гармонию?! Секс фееричный, но не с тем кого любишь, а кого любишь с ним его почти и нет ((((

Разочарование это когда не оправдались Ваши ожидания, человек не менялся, он какой был такой и есть. Мы ошибаемся не в людях, а в своих, часто завышенных ожиданиях от них